Эта тетрадка в клеточку из фондов Иркутского областного краеведческого музея принадлежит другому человеку – мальчику военного времени. Темные листы газетной бумаги, пропитанные желтизной времени, сродни земле, песчаному речному берегу, золоту сибирской осени, солнечному дню. Тетрадке больше семидесяти лет. Примерно такая тетрадь была в школе и у писателя Валентина Распутина.

Открытая на чистой странице, она открывает вход в давнее прошлое – в военное детство голодных, уставших вовсе не от игр учеников. Только представьте себе… Вот они, склоненные над тетрадями, дети войны. Склонился над ней и мальчик Валя Распутин. Склонился и замер перед чистотой нетронутой страницы. Что на ней будет? Столбиком решенный пример, или наблюдение за природой, или упражнение по родной речи? И то, и другое, и третье. Миг,  предопределяющий будущее. Страница взмахивает крылами – и небо открыто мальчику. Простор страницы, как простор неба, – лети, если можешь… Он смог – и парит над землей в своем творчестве над границами времени. Обостренная чувствительность ко всему – проживанию звуков, запахов, трепетанию мира – давала мальчику это предощущение полета. Окрыленность чувствовалась всегда, словно жила внутри.

После возвращения из Красноярска писатель начинает, по его словам, «крылить», вкладывая в это слово энергию молодости, растущее чувство мастерства, обостренное воплощающееся чувство родины. Та же крылатость в снах «Наташи» и в стоянии-полетах над Байкалом в произведениях «Новая профессия», «В непогоду», «Байкал предо мною…». Она в солнечной лесенке на небе, видимой только старухе Анне, она – в звездной тишине над Матёрой. И всё это  — в миге склоненной над чистым листом головы Вали Распутина, мальчика военного времени.

Тетрадь стала девяностым артефактом нашего спецпроекта.